Королевство

Глава 10 (60)

Когда карета маркизы Дюпон скрылась из вида, я развернулся и направился к своему имению, в котором кипела жизнь и перманентно поддерживалась атмосфера праздника.

Пройдя через залы игорной зоны и борделя, вошёл в свой кабинет, скинул кирасу и наручи, а после устало плюхнулся в удобное кресло, закинув ноги на стол.

Следом в кабинет зашла Эрика, которая занесла поднос с чаем и сладостями, поставила его на стол, а сама молча зашла мне за спину и начала делать массаж плеч.

— Милорд, я полагаю, всё закончилось успешно?

— Ох… даже сложно объяснить, что там произошло. Как ты видишь, раз уж я вернулся, дуэль закончилась в мою пользу. Но вот теперь нас ожидают новые сложности.

— Что-то опять случилось? — спокойно спросила девочка.

Стал рассказывать ей о произошедших событиях. Когда я говорил про часть с моим отравлением, Эрика сильно расстроилась, однако, довольно быстро успокоилась.

Закончил своё повествование неприятной вестью о предстоящем допросе. После того как я замолчал, девочка со спины нежно обняла меня за шею и прижалась своей щекой к моей.

— Эрика, когда ты уже закончишь со своей навязчивой идеей соблазнить меня? — Я слишком устал, чтобы хоть как-то реагировать на её жест, поэтому просто тихо высказал ей замечание. — Я ведь тебе уже давно всё сказал по этому поводу.

— Милорд, Вы же знаете, что пока я жива, я не прекращу пытаться. Раньше я пыталась добиться Вас силой, но теперь понимаю, что моё поведение было глупым и раздражающе назойливым. Лучше я возьму Вас нежностью и заботой. Да, пока вы меня не воспринимаете, но пройдёт год… или два… или три… неважно, но я стану старше и женственнее и непременно прикую к себе Ваш взгляд. Тогда…

Договорить Эрике не дал раздавшийся стук в дверь.

Она выпрямилась и пошла открывать.

За порогом стояла рабыня, которая сообщила, что ко мне посетители и просила разрешения их впустить.

— Эрика, видимо, гости из второго рыцарского ордена решили не ждать, а поторопились ко мне за показаниями сразу же, узнав историю о ёкае. Эх… Ладно, иди туда, — кивком головы я указал на скрытую комнату, — послушаем, о чём меня будут спрашивать.

После получения разрешения рабыня удалилась, а уже через минуту вернулась с гостями. Вот только это были не представители рыцарского ордена.

В кабинет вошли два человека: один из них был в рясе священника Церкви Света, другой в дорогом тёмно-синем костюме, украшенном золотой вышивкой. Обоим было около тридцати лет.

Они молча прошли, сели в свободные кресла напротив моего стола и посмотрели на меня.

Лица обоих людей были вполне счастливыми, и они точно только что пользовались услугами моего заведения — запахи алкоголя, лёгкого дурмана и секса я мог разобрать очень чётко.

— Добро пожаловать, уважаемые! Я хозяин этого заведения, барон Денис Шмидт. Чем могу быть полезен?

Хоть я и сильно устал за сегодняшний день и был довольно раздражён, я смог собраться, успокоиться и разговаривать с посетителями максимально дружелюбным тоном, натянув на себя наиболее приветливую улыбку, на которую в данный момент был способен. Как бы ни было тошно от всего этого, но лицемерие является частью моего бизнеса. Это часть стратегии по налаживанию связей, иначе мне королевство не заполучить.

— Приятно познакомиться, барон Шмидт! — приятным баритоном заговорил мужчина в костюме — Меня зовут Граф Бенисиу Девиер.

— А я…

— А это епископ Нижнего Собора, Пётр Крейц. — сказать служителю церкви граф не дал, перебив того в самом начале предложения.

После этого они удивлённо переглянулись и начали хихикать. Видимо, дурман ещё не выветрился и их периодически пробивало на смех.

Церквей во внешнем, нижнем и среднем Эммаре много, но стоит там только по одному собору. Значит, этот Крейц представляет интересы и руководит всей деятельностью Церкви Света в нижнем Эммаре. Это довольно высокий пост и положение.

А по Девиеру у меня уже была информация от Бертрана. Графский род Девиер имел очень большое влияние на третий рыцарский орден и небольшое, но заметное, на второй. Также род Девиер уже несколько поколений являлся одним из поставщиков бинтов, одежды и обуви для армии Санрии.

Сидящие передо мной люди были довольно влиятельны на территории королевства.

И вроде бы я должен был быть рад визиту этих аристократов и взять их в оборот, как и прочих дворян, для укрепления связей и влияния. Однако интуиция скребла сознание, даже не намекая, а прямо говоря, что от визита этой парочки ничего хорошего ждать не стоит.

Так оно и получилось.

Я в течение двадцати минут имел милую беседу с двумя обдолбанными мужчинами, которые, хихикая, расхваливали моё заведение, говорили, какой я молодец, что смог поднять давно известный бизнес на принципиально новый уровень качества обслуживания и прочую хвалебную лабуду.

А после граф перешёл к делу:

— …будет очень обидно, если у такого замечательного заведения или у его хозяина начнутся проблемы.

— Что вы имеете в виду под проблемами, граф? — всё ещё имея в себе силы держать улыбку, спросил я.

— Разные обстоятельства бывают. Вдруг загорится поместье, или эпидемия какой-нибудь заразной болезни развернётся среди рабынь этого борделя. Или появится нездоровый интерес у стражи города к деятельности хозяина этого борделя.

— Вы, милорд, описываете маловероятные события. Имение оснащено огромным количеством артефактов и работников, которые пожар не допустят. А мои рабыни регулярно проходят очищение у жрецов, даже если не подают признаки болезней. Кроме того, я не нарушаю законов Санрии и кодекса добропорядка Эммара, поэтому интерес со стороны городской стражи также маловероятен.

— Это пока. Но всё может измениться. В общем, жизнь, она такая, что угодно может помешать добиться благосостояния и процветания. Барон, ты ещё совсем молод и не умеешь вести дела. Мы же, вместе с Петром, поможем тебе избежать сложностей, вызванных неопытностью и разными неприятными обстоятельствами. Наши советы и опека почти ничего не будут тебе стоить. Скажем, какую-то жалкую треть от доходов этого дома удовольствий.

«Прелестно. Теперь меня ещё и „крышуют“. Чего не хватало для завершения этого „прекрасного дня“? Именно рэкетиров в моём кабинете!»

— Что же, уважаемые, — улыбку дальше я поддерживать не смог — я услышал ваши слова. Я подумаю.

— А о чём тут можно думать? Считаешь, что у тебя есть выбор? — хотел было возмутиться священник, но граф остановил его дружеским жестом, положив руку тому на плечо.

— Подумай, барон. Скажем, подумай… до конца недели. В конце недели напишешь мне и епископу Крейцу письма со своим ответом. А дальше посмотрим, как жизнь сложится. Ну, мы пошли.

Гости встали и довольные собой покинули помещение.

Когда высокопоставленные рэкетиры вышли, вошла Эрика. Вид у неё был задумчивый. Девочка явно чётко поняла суть беседы и пыталась анализировать ситуацию.

— Эрика, — обратился я к помощнице — зови лохматых. Мы прогуляемся.

— Но… — девочка была явно растеряна от распоряжения — Милорд, если это то, о чём я подумала, то последствия…

— С последствиями будем разбираться потом. Зови.

Дождавшись, пока Крейц и Девиер ещё немного гульнут и наконец-то покинут заведение, я, в сопровождении Грума, Эдгара и Сильвии, вышел через тайный ход из имения и двинулся за каретой.

Оборотни уже были в звериной форме. Я на всякий случай повязал на лицо платок и надел плащ с капюшоном, натянув последний почти до самых глаз.

Тёмные ночи этого мира были проклятьем для одних и благословением для других.

Мы в течение получаса скрытно двигались за каретой, пока она не оказалась достаточно далеко от моего имения — в другом районе среднего Эммара.

Дождавшись, когда карета начнёт поворачивать на очередном перекрёстке, мы набросились на стражников, которых было всего пятеро.

Не прошло и минуты, как трое солдат, кучер и обе лошади замертво упали на брусчатку. Ещё двое были ранены, но пока вполне умело оказывали сопротивление.

Дверь кареты пинком открылась и из неё, держа меч, выскочил граф, приняв оборонительную стойку.

Следом в дверном проёме показалась морда священника, который уже читал какое-то заклинание, направляя посох на Эдгара.

Дожидаться, пока священник доколдует, я не стал и бросил метательный кинжал ему прямо в лицо. А пока епископ отвлёкся, Грум когтями вспорол его от подбородка до паха.

Действия Девиера отвлекли его же солдат, которые попытались сместиться, чтобы защищать своего господина, но из-за лишних телодвижений быстро представились.

Графу тоже не светило ничего хорошего. Я хотел ему напоследок сказать пару ласковых, почему так произошло, но решил не тратить время и тихо скомандовал:

— Сильвия!

Вдова Алана после моей команды мгновенно приблизилась к аристократу и сомкнула свою огромную пасть на его шее, вырвав большой кусок плоти.

После завершения дела я потратил ещё минуту, чтобы подобрать разбросанные метательные кинжалы, а также попросил Эдгара завуалировать раны, оставленные оружием, своими когтями.

После устранения высокопоставленных вымогателей мы быстро скрылись в темноте. Свидетелей этого события, кажется, не было. Ну и хорошо.

Вернувшись к себе, я, лишившись остатка моральных сил, завалился на диван прямо в сапогах.

И вновь вслед за мной зашла Эрика.

Она молча протянула мне уже набитую трубку и огниво, которые я с благодарностью принял.

Как только раскурил табак в трубке, девочка стянула с меня сапоги и начала делать массаж ног, не говоря ни слова.

— Знаешь, Эрика, сегодня был удивительно хреновый день. — устало начал разговор, периодически пуская к потолку клубы густого дыма. — Сначала дуэль, из-за которой я чуть не погиб. Потом брякнул Кристис про трактаты, из-за чего она на меня разозлилась, видимо, опасаясь, что это может накликать на неё проблемы. Затем ко мне пришли эти высокородные ублюдочные «советчики», предлагая крышу. А закончилось всё тем, что я убил двух довольно влиятельных в королевстве людей, из-за чего обязательно будет серьёзное расследование.

— А стоило ли так с ними поступать, Милорд? Они ведь были здесь, в доме удовольствий. Именно сюда первым делом придут рыцари.

— Ну, тут всё не так однозначно. У меня помимо этих двоих сегодня в заведении было ещё множество богатых дельцов и пару десятков аристократов разной масти. Допрос, конечно, будет, но прямого доказательства моей вины нет.

— Это если только они не рассказали кому-то из друзей, что будут Вас шантажировать, Милорд. Если они кому-то сказали о своих планах, то мотив будет явный.

— Тут ты права. — грустно констатировал я то, о чём сам уже подумал. — Девиер и Крейц, судя по спокойному и уверенному поведению, подобными делами давно занимаются. А значит у них однозначно есть подельники. Будем надеяться, что они своими планами не поделились. Вот только проблема остаётся в любом случае, даже если эти два неудачника никому ничего не сказали.

— Почему?

— Потому что, Эрика, если эти ушли с дороги, на пути нарисуются другие. Свято место пусто не бывает, а всяких нечистых на руку дворян больше, чем порядочных. Сейчас ещё некоторое время будет неразбериха, но завтра, или через неделю, или через месяц кто-то обязательно припрётся ко мне требовать свою долю от моего бизнеса.

— Что будете делать, Милорд?

— Хм… Мне нужна армия.

— Но, Милорд, мы не подданные Санрии. Даже имея дворянский статус, Вам запрещено держать более сотни стражников. Иначе будут проблемы.

— Нет, Эрика, мне нужна не такая армия. Мне нужна армия, которая будет создавать проблемы всем, кто косо посмотрит на меня или начнёт вмешиваться в мои дела. Все позарившиеся должны поиметь столько проблем, чтобы им стало резко не до меня.

— Планируете создать новую банду?

— Нет. У меня появилась кое-какая другая мысль, которую я хочу проверить. Даже если не получится — это будет крайне интересный опыт.

— Ммм, интригующе. И что же Вы придумали? — вид у Эрики и правда был заинтересованным.

— Какая интересная реакция, Эрика. Почему ты так заинтересовалась?

— Знаете, Милорд, почти ко всему в нашем мире вы относитесь или серьёзно, или довольно флегматично, как будто всё знаете наперёд и Вам это уже надоело. Но сейчас у Вас буквально горят глаза, и Вы сами назвали что-то интересным. Это редкость, поэтому я по-настоящему заинтригована.

— Да? Неужели я такой скучный?

— Милорд…

— Ладно, можешь не отвечать, сам знаю, что я зануда. А что касается нового плана, то я хочу попробовать повторить давно прочитанную мной историю. В моём родном мире очень большую популярность получили истории о так называемых ассасинах. Про них делают игры, снимают фильмы и всячески превозносят их образ. Дошло до того, что в одном из языков моего мира этим словом называют наёмных убийц, хоть это и не совсем правильно. Мало кто интересовался историей происхождения ассасинов. Люди не знают, что они были двинутыми на всю голову фанатиками. Они были готовы бездумно пожертвовать своими жизнями по приказу хозяина и по большому счёту, являлись убойными свинками, жертвующими собой ради своего господина по простой его прихоти. А ещё, хоть я и не смог найти достоверного подтверждения этой информации, они были наркоманами. Ну, или просто достаточно часто употребляли наркотики во время своих собраний и при посвящении. Их на родине называли хашашины, от слова хашишь.

— Интересно. И как Вы хотите этим воспользоваться, Милорд?

— Так дослушай. По поводу ассасинов есть одна легенда. Имя основателя ордена ассасинов я не помню, но в народе его называли «старик с горы». Ну, или как-то так, давно я это читал, поэтому уже неуверен, что это правильно. Так вот, этот старик с горы ловил юношей и опаивал их наркотиками. Потом их переносили в специально построенный красивый сад. Когда юноша приходил в себя и пытался понять произошедшее и где он находится, перед ним представал этот старик и говорил, что тот попал в рай. Дальше этого юношу кормили деликатесами, поили вкусными винами и его окружало множество красивых юных девушек, которые ублажали парня так, как тот и помыслить не мог.

После этого юношу вновь опаивали наркотой, а приходил в себя он уже в обычном, привычном для себя месте. Там его снова ожидал старик и говорил, что если этот юноша будет служить этому старику с горы и умрёт ради него, то после смерти снова попадёт в тот самый рай, но уже навсегда.

И через подобное посвящение проходили все ассасины, которые были готовы на всё ради старика с горы, лишь бы попасть в рай.

— Вы хотите повторить это и создать этих фанатиков?

— Ассасины были не простыми фанатиками, Эрика. Они постоянно тренировались сражаться и готовились к веде́нию скрытых войн. Эти фанатики являлись, если так выразится, спецназовцами-диверсантами.

— Милорд, — лицо Эрики было очень задумчивым, — думаете в нашем мире подобное получится?

— А почему нет? Уровень образования бедняков хоть и не нулевой, в отличие от тех же ассасинов, но не очень высокий. Критическое мышление у детей сформировалось слабо, а бедняки любой страны ведутся на близкое и дешёвое блаженство, не думая о том, сколько это будет стоить для них в будущем. Агитация вполне возможна.

— Звучит довольно хлопотно.

— Это точно. К вопросу агитации придётся подойти вдумчиво, но если у нас всё-таки всё получится, фанатиков нужно будет тренировать.

— С тренировками мне более понятно, чем с раем. Где и как Вы будете создавать рай?

— Зачем создавать? Всё уже сделано. В этом имении построен райский павильон, который более чем подходит под то, чтобы представить его раем. Наркоты у меня всякой разной столько, что можно добиться любого эффекта. А сам процесс вербовки… В общем, придумаю что-нибудь подходящее.

— Мне дать соответствующие распоряжения, чтобы готовили райский павильон и подобрали подростка в качестве первой цели?

— Нет, Эрика, пока подожди. Чтобы всё организовать, нужно провести много приготовлений.

— Как скажете, Милорд.

— Кстати, я вчера получил сплетни о том, что из Собора в Вилуре были украдены три трактата Оскара. Отправь Аббасу письмо с этой информацией. Пусть он зашлёт шпионов всё проверить и, насколько это будет возможно, получить подробности. В этом вопросе пусть не экономит, на этот раз всё серьёзно.

Я собирался выбраться во внешний Эммар и осмотреться уже утром, но не получилось, потому что прямо на рассвете ко мне пришёл рыцарь из второго рыцарского ордена с несколькими солдатами и настойчиво «пригласил» в свой штаб.

Никак сопротивляться я не стал, поэтому направился с ними для дачи показаний по инциденту с ёкаем.

Допрос оказался вполне продуктивным, потому что мне удалось лично познакомиться с Маркизом Торро, который оказался немолодым эльфом, страдающим от лишнего веса. Хоть глава ордена и не желал со мной особо любезничать, потому что ему «не по статусу» расшаркиваться перед каким-то бароном, но всё равно принял приглашение в дом удовольствий, на «особое мероприятие» через четыре дня. Никакого особого мероприятия у меня не планировалось, но, чтобы завлечь этого борова, ляпнул, что будет нечто интересное. Теперь придётся придумывать что-то зрелищное…

Когда маркиз, услышав основную часть моих показаний, вышел, атмосфера в комнате допросов изменилась. Один из представителей ордена, участвовавший на допросе, был моим знакомым виконтом.

Мы поболтали, немного посмеялись, я подписал показания, заверив их печатью со своим гербом, после чего покинул допросную.

Вернувшись в имение, занялся подготовкой «особого мероприятия» для Торро. Когда окончательно утвердили план с управляющим, скинул всю подготовку на него, а сам, наконец-то, собрался прогуляться по внешнему Эммару.

Так как на планировании присутствовала Одэлис, которая с момента нашего приезда в Эммар выступала моим консультантом по общению с аристократией, она узнала о моих планах на вечер.

— Денис, а тебе принципиально, в какую часть внешнего Эммара идти?

— Нет, а почему ты интересуешься?

— Кхм… Возьми меня с собой? Пойдём к западной части города? — с надеждой в голосе обратилась ко мне бывшая аристократка.

— Блин, там ведь сельхозугодья, всюду навозом воняет. — Одэлис расстроилась моим ответом — Эх, ладно. Пойдём на запад. А зачем тебе туда?

— Ну… — бывшая графиня Разеса помялась, но потом ответила — Воспоминания… Хотела посмотреть, как изменился город. Я давно там не была, а ведь мне там приходилось жить и работать.

До заката оставалось около трёх часов.

Мы с Одэлис и Грумом шли по тесным грязным улочкам внешнего города. Чтобы не привлекать лишнего внимания, я не брал с собой сопровождения из солдат или остальных оборотней, поэтому мы шли только втроём. Также мы были одеты в кожаные плащи с капюшонами, скрывающими лица.

— Воняет. — бросил через плечо бывший деревенский староста, брезгливо отворачиваясь от сидящего на земле попрошайки.

— Ах, твою же ты мать, Грум! Когда это ты таким чистоплотным и изнеженным стал? Когда я вас встретил в долине, вы ещё хуже этих попрошаек жили.

— Всё равно. — недовольно буркнул в ответ оборотень — Мы хоть и были бедны, но мы не были свиньями. У нас было скудно, но чисто. И мы не воняли, как обосравшиеся гоблины.

«Ну, насчёт свиней, это смотря в каком контексте упоминать: может вы и были чистыми, но отношение ко всем у вас и было, и остаётся свинским и неблагодарным».

Озвучивать свои мысли я не стал, так как уже не единожды говорил с оборотнями на эту тему. Эффекта наши беседы не возымели никакого.

Хоть мы и шли втроём по очень неблагополучному району города, до нас никто не докапывался. Даже местные гопники, стоявшие в некоторых тёмных переулках и внимательно оглядывающие округу, не решались подходить. Может всему виной была наша хоть и невзрачная, но явно дорогая одежда, которую абы кто здесь не носит. А может быть то, что хоть плащи и скрывали оружие, оно у нас явно имелось, позвякивая при ходьбе.

Осматривая убранство бедного района, а также его жителей, я ушёл в свои мысли по реализации плана, под кодовым названием «Орден ассасинов».

— Господа не желают хорошо провести время?

Из раздумий меня вывел обратившийся к нашей компании детский голосок. Я повернул голову и увидел девочку лет десяти-одиннадцати.

Она была одета в какие-то лохмотья, была грязной и болезненно худой.

— Что? — вместо меня вопрос задала Одэлис.

— Я могу удовлетворить сексуальные желания уважаемых господ и снять дневное напряжение. А если хотите, могу ещё и сестрёнку пригласить. — ответила девочка.

— И сколько стоят твои услуги? — спросил я, внимательно оглядываясь по сторонам.

Причина, почему я начал осматривать округу, была простой — маленькая девочка не может одна заниматься проституцией на улицах. Должен быть кто-то, кто её защищает, ведь её могут банально изнасиловать. Или просто согласиться на услуги и выгнать не заплатив.

Также у меня возникло подозрение, что девочка просто для отвлечения внимания, а на нас сейчас кто-то нападёт, пытаясь ограбить «богатеньких идиотов, забравшихся не в свой район».

Но мои опасения не оправдались, атаковать нас никто не собирался. Прохожие, наоборот, опасливо обходили нас стороной.

Мне на глаза попался тощий мужик, стоящий в тени одного из домов и внимательно наблюдающий за девочкой.

— Восемь медяков, если я одна. Если с сестрёнкой, то двенадцать.

— А сколько лет сестрёнке? — вновь спросил я.

— Денис, только не говори, что ты решил… — начала было шипеть на меня блондинка.

— Замолчи. — спокойно сказал я в ответ, и вновь обратился к девочке — Так сколько лет твоей сестрёнке и сколько тебе?

— Моей сестрёнке уже десять. А мне скоро исполнится двенадцать. — девочка отвечала неуверенно, косясь в сторону худого мужика.

— А где твоя сестрёнка? Деньги тебе сразу отдавать?

Девочка улыбнулась гнилыми зубами и помахала тощему мужику.

Он подошёл к нам.

Этот сутенёр одевался так же, как и окружающие нас бедняки, был худым и бледным. При этом на лице мужика красовался огромный красный нос и от него несло несвежим перегаром. Если присмотреться, забулдыге было лет двадцать семь, но в том ужасном виде, в котором он предстал перед нами, можно было дать ему все сорок пять. У сутенёра дрожали руки. Видимо, на полученные деньги мужик планировал опохмелиться. А учитывая подобный контингент в принципе, то просто заново нажраться.

— Я и Алиса. — сказала своему сутенёру девочка.

— Деньги мне. — протянул он свою немытую руку в мою сторону, глупо улыбаясь.

— А с чего я должен тебе платить? Ты, вообще, кто?

— Я? Она работает на меня. Не хочешь платить, катись дальше. — недовольно буркнул бухарик. Он хотел сказать что-то ещё, но словил от меня кулаком по морде, отчего упал на землю.

— Ублюдок, торгующий детьми.

С момента попадания в этот мир я сделал очень много плохих вещей: обманывал, грабил, убивал, унижал других людей, захватывал людей в рабство. Я, как и этот мужик, заставлял рабынь заниматься проституцией. А то, что я планировал сделать в будущем, вообще, могло поставить меня на один пьедестал с Муссолини и Гитлером.

Сначала я думал, что стал бессердечной скотиной уже здесь, в этом мире. Но у меня было много времени, чтобы понять, что это не так.

Просто в этом мире у меня наружу всплыло всё то дерьмо, которое было в душе раньше, ещё в моём мире. Я и там ненавидел людей и считал всех вокруг идиотами. Я и там давил на подрядчиков и манипулировал коллегами. Я и там частенько представлял себе, как разбиваю нос взбесившему меня человеку. Вот только у нас, на земле, есть более узкие рамки дозволенного — законы, поэтому все держатся в них, лишь немного, буквально одной ногой, ступая за эту грань.

А здесь? Здесь эти рамки гораздо шире, а возможности раскрыть совершённое тобой злодеяние очень невелики. В связи с этим я стал себе позволять чуть больше, потом ещё чуть больше, а потом ещё чуть больше… Пока не стал тем, кем я стал — скотиной, пекущейся лишь о собственных интересах и нарушающей ради этих интересов множество моральных норм.

Но я больше, чем уверен, что окажись на моём месте другие люди из моего мира — результат не сильно бы отличался. Мы, земляне, в большинстве своём сволочи, не заботящиеся о других, а лишь создающие вид благодетели. Я думаю, что девять из десяти людей были бы такими же, если не ещё большими сволочами, если бы им дали мои возможности и поставили перед ними мои задачи.

Хотя, может быть, я заблуждаюсь и лишь сужу других людей по себе? Не знаю.

Но одно я знаю точно: какой бы скотиной я ни был, у меня есть пунктик — я не мог мучить детей и не мог видеть их страдания.

При виде этой девочки, торгующей собой для какого-то мужика, мне стало не по себе.

— Папа! — девочка бросилась к валяющемуся на земле мужику и стала помогать ему подняться.

Обращение этой худышки к пьянчуге меня поразило настолько, что я замер столбом.

— Это твой отец? — шокировано спросил я ребёнка.

— Да, это мой папа. Больше не бейте его, господин, пожалуйста. — сквозь слёзы ответила мне девочка.

Мне стало плохо.

При одном взгляде на мразь, заставляющую заниматься свою малолетнюю дочь проституцией ради того, чтобы выпить, вызывала у меня желание придушить его прямо тут.

— Это твоя дочь? Как ты, тварь, можешь торговать своей собственной дочерью?

— Не твоё дело, ублюдок. Моя дочь. Что хочу, то и делаю!

Слова не соответствовали поведению мужика. Вроде бы он на словах и огрызался, но при этом жался, пытаясь спрятаться за девочкой, дрожа от страха.

— Где вторая девочка? Алиса?

— Не твоё дело. — пробубнило в ответ чмо, продолжая сжиматься за спиной дочери.

— Если прямо сейчас не приведёшь её сюда, то я убью тебя на месте.

На защиту этого червя опять встал ребёнок.

— Не нужно, господин, прошу. Я позову её, она на соседней улице.

Девочка побежала за сестрой.

Мужик было собирался пойти за дочкой, но я поймал его за плечо и, больно дёрнув за ключицу, поставил перед собой на колени.

— Тебя никто не отпускал. Будешь ждать здесь.

Пока мы ждали возвращения девочки, это ничтожество обоссалось и начало распространять вокруг запах аммиака, что заставило Грума окончательно выйти из себя и отойти от нас с Одэлис почти на десять шагов.

Через минуту оборванка вернулась с ещё одной такой же грязной оборванкой, но чуть младше.

Они точно были сёстрами, потому что внешнее сходство было поразительным. Глядя на подошедшую к нам Алису, можно было точно сказать, как два года назад выглядела её старшая сестра.

— Как тебя зовут? — обратился я к несчастному ребёнку, который вновь встал перед отцом на защиту.

— Элайна.

Вздохнув, я обратился к «образцовому папаше».

— Эй, мразь, за сколько продашь девочек мне?

— А? Чё?

— Ничё. За сколько продашь мне дочерей, спрашиваю? Не на ночь, а насовсем.

— Э? Ну, я…

— Вот ничтожество… — я сунул руку в один из мешочков, висевших у меня на поясе и наугад вытащил несколько монет, бросив их в грязь перед ногами — столько достаточно?

Мужик с горящими глазами бросился собирать высыпанные мной семнадцать серебряных монет, ползая на коленях в грязи.

— Да, богатый господин, конечно, достаточно. Забирайте обеих.

Я посмотрел в глаза Элайне и, аккуратно взяв её за руку, сказал:

— Пойдём со мной. Нечего тебе делать с таким отцом.

— А как же моя мама? — на глазах девочки навернулись слёзы — И остальные сёстры с братиком?

— Так у тебя что, ещё есть сёстры?

— Да, кроме Алисы у меня ещё две сестрёнки и братик. — сквозь слёзы ответил мне ребёнок.

Подняв глаза к небу и тяжело вздохнув, я обратился к храброй девочке:

— Отведи меня к своей маме.

Мы были в гостях у этой семейки уже через десять минут.

Папаша вообще не заморачивался и торговал своими дочерями в нескольких шагах от дома, на ближайшей проходной улице.

Зайдя в дом, я сморщился.

В покосившейся деревянной лачуге воняло и было грязно.

Местный обед варился на костре прямо посреди комнаты — на треноге стоял котелок, в котором бурлило какое-то вонючее варево из костей и картофельных очистков.

На меня испуганным взглядом смотрела плохо выглядящая женщина лет двадцати пяти. Было видно, что раньше она была красавицей, но образ жизни превратил её в замученное убожество.

Элайна и Алиса остановились у меня за спиной, а чмо подбежало к жене и начало ей что-то объяснять, показывая серебро в руках. Я не слушал, но о сути беседы догадаться было несложно.

Мой взгляд был прикован к детям.

На меня смотрели две худышки, которым судя по виду, было примерно семь и пять лет.

Также по хибаре полностью голым бегал трёхлетний мальчишка.

— Я заберу всех.

С этими словами снова запустил руку под плащ и взял монеты из второго висевшего на поясе мешочка.

Я бросил на земляной пол три золотых, а чмо с женой их благосклонно подняли.

— Да, конечно, господин.

Это были слова женщины. Матери пятерых детей…

Мне стало плохо. Грудь сдавило, воздуха перестало хватать, а в мозгах пульсировала злость.

Элайна заплакала и бросилась обнимать мать со словами: «мамочка, любимая, не бросай меня». Но в ответ услышала лишь то, что девочке очень повезло и она не должна отворачиваться от подарка богов.

Мать говорила дочери много про то, что теперь у неё всё будет хорошо и что-то в таком духе… Говорила ласковым, заботливым голосом, но ведь…

В общем, у меня не было слов.

Эти мрази понятия не имеют, кто я такой и что из себя представляю. Им было совершенно наплевать на детей, ведь они даже не задумались над тем, что я могу быть садистом-извращенцем, который запытает малышек до смерти, заставив пройти через ужасную агонию боли.

Глядя на прощание матери и старшей дочери у меня возникло одно единственное желание — бросить их мамашу на пол, наступить ей на грудь, голыми руками оторвать голову, а после этой тупой головой насмерть забить их папашу.

— Хватит! — моё терпение лопнуло. Я больше не мог смотреть на этих созданий, называющих себя людьми — Элайна, Алиса, помогите собраться сёстрам и брату и мы уходим.

Через три минуты я в сопровождении плачущих детей покинул лачугу, а родители со слезами счастья провожали у порога своих чад.

— Грум. — шёпотом обратился к оборотню — Сегодня ночью приди сюда и убей их. Эти мрази не заслуживают того, чтобы жить.

— Да бес с ними, Денис. — спокойно ответил мне оборотень — Получили свои деньги, пусть и дальше бухают, пока не предстанут перед богами.

— Нет, Грум. Они родят ещё, а потом ещё, а потом снова, если их за эти три золотых не убьют соседи. Обрекать других детей на такую же судьбу, через которую прошли эти две девочки? Я этого не хочу.

Детям действительно повезло, чего их родители никак не могли знать.

Я привёл ребятишек в своё имение и наказал Эрике их отмыть, накормить и одеть. Также приказал наутро отправить всех к целителю, провести очищение каждому ребёнку — мало ли чем они могли болеть, живя в подобных условиях с такими родителями. Заодно и внешний вид получше станет и зубы в норму придут, а то дети смотрелись жутковато.

Эрика определила троих старших детей работать на кухне и помогать по хозяйству, а за младшими организовать присмотр, всё равно от пятилетней девочки и трёхлетнего мальчишки толку пока нет никакого, единственное, что им сейчас нужно — воспитание.

Хотя я добавил, что за воспитание старших девочек тоже необходимо серьёзно взяться. Слишком много они переняли от родителей и это нужно было срочно выбивать из их ещё не до конца окрепших голов, иначе ничего хорошего не получится.

Дополнительно я попросил Эрику разобраться со школой, куда можно отправить детей, потому что все пятеро оказались совершенно безграмотными. Даже Элайна, хоть и была самой старшей из всех, не знала банального алфавита.

Эта история натолкнула меня на множество тяжёлых мыслей и заставила пересмотреть кое-какие взгляды.